– А что даст Америке союз с тобой?

– Он спасет ее от уничтожения, а сама она будет править миром. Под моей рукой, конечно. Согласись, ведь если всех убить, то над кем же тогда царствовать?

– То есть тебе нужен зверь, выходящий из моря людского, то есть земные правители?

– О-о, да ты, я вижу, знаешь Писание!

– Да, посещал иногда воскресную приходскую школу. Но ведь в Откровении упомянут еще и второй, хитрый и льстивый зверь, выходящий из земли. Это те, кого Иоанн называет лжепророками. Как быть с ним?

– Люди, представляющие этого зверя, умны, беспринципны, и у них есть древний тайный орден, пронизавший своими ветвями целые государства, посему они будут нам полезны, потому что как только поймут, за кем великая сила, то сразу узрят, кто их истинный бог.

– Но заслужили ли люди те страдания, которые в таком случае снова выпадут на их долю? Ведь это будет новая, третья мировая война, Армагеддон.

– Люди виноваты сами. Они из поколения в поколение предаются низменным страстям, отнимающим у них таланты и физическое совершенство. Они пустили в свой мир рыжего коня и его всадника, променяв на золото и блуд свои души. В их природе, как только они, выйдя из животного состояния, осознали свою смертность, – убийства себе подобных, которые они постоянно творят, чтобы убедить себя в своем ложном бессмертии. И в этом вы сами перешли всякую меру, завалив ваши колонии, а затем в постоянных войнах и Европу сотнями миллионов человеческих трупов. Вороной конь и всадник с весами в руке давно уже скачет по земле, взвешивая ваши грехи и радуясь своей богатой жатве. Так стоит ли удивляться, что в мир должен явиться и всадник на коне бледном, который сотрет нечестивых с лица планеты и начнет писать историю заново?

– А не кажется ли тебе, Бельфегор, что тут что-то сильно попахивает дьяволом, врагом рода человеческого, который сам же и повинен в его грехах?

– А-а, вот ты о чем. Мол, я дьявол, а этот бесноватый с усами – антихрист. Ну, можно, наверное, сказать и так. Хотя Адольф эту интересную роль, к сожалению, провалил. Он мелочен и глуп. Только в те моменты, когда я вселялся в это бренное тело, он становился кумиром толпы. Но я не мог быть все время его поводырем, и вот результат. Мне нужен более талантливый помощник.

– Уж не я ли?

– Знаешь, мир одновременно и сложнее, и проще, чем вы, люди, себе напридумывали. Как ты мог убедиться, история разумных созданий на этой планете неизмеримо более древняя, чем учит ваша христианская церковь. Поэтому того Бога, какого вы себе представляете и по образу и подобию которого якобы сотворен людской род, не существует и никогда не существовало. Однако есть Абсолют, из которого выходят и куда снова стремятся попасть в конечном счете все вселенные, число которых бессчетно. Но, для того чтобы этот процесс шел, короче говоря, для устроения движения, которое на самом деле и есть все, необходимы противоположные силы, вихри, закручивающие бытие в противоположных направлениях. Плюс рождает минус, всякое движение оставляет за собой разрежение, пустоту. Это, кстати, и делает мир дискретным, не однородным, не сплошным. Бесчисленные его дискретные элементы, или материя, как это называют ваши философы, сталкиваются, конкурируют между собой и выживают в конечном счете лишь те, которые более рациональны: быстрее, экономичнее, умнее, наконец. Эту взаимную вечную войну на уничтожение вы, видя ее лишь из своего узкого стойла, зовете Злом. Добром же считаете противоположное начало, когда разные элементы, двигаясь центростремительно, соединяются и дополняют друг друга, образуя системы и сообщества, а финальная цель этого – новый Абсолют. Но ведь без Зла нет и Добра! Именно Зло или конкуренция и жесткий отбор дают элементам мира необходимую энергию, выучку, чтобы они могли потом эффективно соединяться. Иначе говоря, Зло есть инкубатор Добра. Потому-то они и должны находиться в динамическом равновесии. Где слишком уж быстро утекает Добро, надо добавить добра, если мало Зла, подсыпать немного зла. А сейчас в вашем мире маловато настоящего, ядреного Зла, потому что вы, люди, оказались слишком уродливы, слабы и несовершенны, чтобы начать по-настоящему сливаться в единый Мировой разум. Вот и бедняга Адольф бредил новым сверхчеловеком, а сумел воспитать лишь двуногих волков… Хотя, честно говоря, и мне, и Абсолюту совершенно наплевать на вас, на ваши моральные ощущения и названия. Называйте, как хотите, от этого ничего не изменится. Так устроен мир, и точка.

– Не предлагаешь ли ты мне повторить эксперимент со сверхчеловеками?

– Нет, не предлагаю. Потому что один раз он вроде бы даже уже удался, и сверхчеловеки населили значительную часть земли под названием Атлантида, но потом выяснилось, что они застыли в своем развитии, начали деградировать и вымирать.

– Почему же так случилось, Бельфегор?

– Потому что им стало все подвластно и… все скучно, ленно. Утратился смысл существования. Настолько, что даже Великая катастрофа не смогла стряхнуть с них сонное оцепенение. Вместо этого они, как крысы, забились под землю, где теперь и найдут свой бесславный конец.

– Так, ты был один из них?

– Когда-то, очень давно. Один из тех, кто выбрал для себя радость борьбы, или, если хочешь, путь Зла, кто карает ленных. Ведь Зло и есть жизнь, хотя вы и называете ее – во многом справедливо – юдолью скорби. Возвращаясь к твоему вопросу: мне нужны не сверхчеловеки, а правильный Путь.

– В общем, как говаривал Змей-искуситель: «Eritis sicut Deus, scientes bonum et malum», – гордясь своей феноменальной памятью, процитировал Ланселот. – «Будете, как Бог, знать и добро, и зло».

– Спасибо, но латынь мне известна. Впрочем, ты прав, я всегда это повторял. А лучше всех меня понимал Йохан Вольфган Гёте. «Ein Teil fon jener Kraft, Die staets das Boese will Und staets das Gute schafft», – процитировал Бельфегор.

– Спасибо, но я знаю немецкий: «Я – силы часть, что вечно хочет зла и неизменно сотворяет благо», – повторил Ланселот. – Впрочем, не зря говорят: что благо для одних, для других – несчастье. Только Добро – безусловно, вне Зла. Однако приятно встретить начитанного собеседника!

На минуту повисло молчание, и вдруг все изменилось.

– Я слышу иронию в твоих словах, – неожиданно промурлыкал сзади ласковый голос, а вокруг его шеи нежно обвилась обнаженная женская рука. – Но скажи мне, разве любое убийство, вот хоть кровавого тирана, – тут тонкий пальчик указал на мирно дремлющего фюрера, – можно назвать добрым делом? Ведь нет! Но у кого повернется язык отказ от расправы с ним объявить благом для рода человеческого? Так что вопрос, считай, по-прежнему открыт. Но… хватит с нас ученых разговоров, ведь не собеседника ты встретил, а собеседницу!

Вслед за этим на колени к нему спорхнула прелестница. У нее была копна рыжих волос, уже знакомые зеленые насмешливые глаза, но совершенно отсутствовали какие-либо предметы дамского туалета. Ланселот опасливо покосился вниз – к его облегчению, вместо рыбьего хвоста на сей раз в наличии были две стройные, вполне приличные, если не считать необремененности их мелочами одежды, женские ножки. К тому же Адольф со всеми его мужскими атрибутами по-прежнему оставался неподвижен на своем посту, что его также немного успокоило.